Постановление Арбитражного суда Московского округа от 03.07.2023 N Ф05-3443/2022 по делу N А41-2827/2020 Требование: О признании недействительным соглашения о разделе общего имущества бывших супругов, применении последствий недействительности сделки. Решение: Требование удовлетворено частично, поскольку должник принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, ввел кредиторов в заблуждение, то есть совершил действия, которые и привели его к банкротству. Оспариваемая сделка была совершена в период неплатежеспособности должника в отношении заинтересованного лица при неравноценном встречном исполнении.
АРБИТРАЖНЫЙ СУД МОСКОВСКОГО ОКРУГА
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 3 июля 2023 г. по делу N А41-2827/2020
Резолютивная часть постановления объявлена 26.06.2023
Полный текст постановления изготовлен 03.07.2023
Арбитражный суд Московского округа в составе:
председательствующего - судьи Перуновой В.Л.
судей: Кручининой Е.Н., Тарасова Н.Н.
при участии в заседании:
Беляев С.Е. - лично, паспорт РФ,
Беляева М.В. - лично, паспорт РФ,
от ПАО "Банк Уралсиб" - Шипилова А.А., доверенность от 18.01.2023,
рассмотрев в судебном заседании кассационную жалобу
ПАО "Банк Уралсиб"
на постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2023
по заявлению ПАО "Банк Уралсиб" о признании недействительной сделкой соглашения о разделе общего имущества бывших супругов от 18.06.2018, заключенное между должником и Беляевой М.В., и применении последствий недействительности сделки,
по делу о признании несостоятельным (банкротом) Беляева С.Е.,
установил:
решением Арбитражного суда Московской области от 24.07.2020 в отношении Беляева С.Е. введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден Беликов Е.Е.
Определением Арбитражного суда Московской области от 24.05.2021, оставленным без изменения постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2021, отказано в удовлетворении заявления ПАО "Банк Уралсиб" о признании соглашения о разделе общего имущества бывших супругов от 18.06.2018, заключенного между должником и Беляевой М.В., недействительным и применении последствий недействительности сделки в виде восстановления режима общей собственности на имущество, приобретенное в период брака.
Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 28.03.2022 определение Арбитражного суда Московской области от 24.05.2021 и постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 22.12.2021 были отменены, обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд Московской области.
Определением Арбитражного суда Московской области от 21.11.2022 признана недействительной сделкой соглашение о разделе общего имущества от 18.06.2018, заключенное между должником и Беляевой М.В., применены последствия недействительности сделки в виде возврата сторон в первоначальное положение.
Постановлением Десятого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2023 определение Арбитражного суда Московской области от 21.11.2022 отменено, признано недействительным соглашение о разделе общего имущества от 18.06.2018 в части передачи в собственность Беляевой М.В. помещения площадью 5,3 кв. м, находящегося по адресу: г. Сергиев Посад, ул. Воробьевская, д. 33а, пом. 125, в остальной части в удовлетворении заявления отказано.
Не согласившись с принятым судебным актом суда апелляционной инстанции, ПАО "Банк Уралсиб" обратилось в Арбитражный суд Московского округа с кассационной жалобой, в которой просит судебный акт суда апелляционной инстанции отменить и оставить в силе судебный акт суда первой инстанции.
В кассационной жалобе заявитель указывает на неправильное применение судом апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, на несоответствие выводов суда, изложенных в обжалуемом судебном акте, фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам.
В соответствии с абзацем вторым части 1 статьи 121 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ) информация о времени и месте судебного заседания опубликована на официальном Интернет-сайте https://kad.arbitr.ru/.
В порядке статьи 279 АПК РФ к материалам обособленного спора приобщен отзыв Беляевой М.В. на кассационную жалобу.
В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель ПАО "Банк Уралсиб" поддержала кассационную жалобу по указанным в ней доводам, Беляева М.В. и Беляев С.Е. возражали против удовлетворения кассационной жалобы.
Иные лица, участвующие в деле, не явились в судебное заседание по рассмотрению кассационной жалобы, о времени и месте проведения судебного заседания извещены надлежащим образом.
Информация о процессе размещена на официальном сайте "Картотека арбитражных дел" в сети Интернет, в связи с чем кассационная жалоба рассматривается в судебном заседании в их отсутствие в порядке, установленном статьями 121, 123 АПК РФ.
Изучив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, заслушав лиц, участвующих в деле, проверив в порядке статьи 286 АПК РФ правильность применения норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебных актах, установленным по обособленному спору фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, суд кассационной инстанции приходит к следующим выводам.
Согласно статье 32 Федерального закона от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве) и части 1 статьи 223 АПК РФ дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным АПК РФ, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы о несостоятельности (банкротстве).
Сделки, совершенные должником или другими лицами за счет должника, могут быть признаны недействительными в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации (далее - ГК РФ), а также по основаниям и в порядке, которые указаны в настоящем Федеральном законе (пункт 1 статьи 61.1 Закона о банкротстве).
Согласно пункту 1 статьи 213.32 Закона о банкротстве заявление об оспаривании сделки должника-гражданина по основаниям, предусмотренным статьей 61.2 или 61.3 настоящего Федерального закона, может быть подано финансовым управляющим по своей инициативе либо по решению собрания кредиторов или комитета кредиторов, а также конкурсным кредитором или уполномоченным органом, если размер его кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, составляет более десяти процентов общего размера кредиторской задолженности, включенной в реестр требований кредиторов, не считая размера требований кредитора, в отношении которого сделка оспаривается, и его заинтересованных лиц.
В соответствии с разъяснениями, данными в пункте 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.12.2010 N 63 "О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Постановление N 63), под сделками, которые могут оспариваться по правилам главы III.1 этого Закона, понимаются в том числе действия, направленные на исполнение обязательств и обязанностей, возникающих в соответствии с гражданским, трудовым, семейным законодательством, законодательством о налогах и сборах, таможенным законодательством Российской Федерации, процессуальным законодательством Российской Федерации и другими отраслями законодательства Российской Федерации, а также действия, совершенные во исполнение судебных актов или правовых актов иных органов государственной власти.
В связи с этим по правилам главы III.1 Закона о банкротстве могут, в частности, оспариваться брачный договор, соглашение о разделе общего имущества супругов.
В соответствии с пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов, может быть признана арбитражным судом недействительной, если такая сделка была совершена в течение трех лет до принятия заявления о признании должника банкротом или после принятия указанного заявления и в результате ее совершения был причинен вред имущественным правам кредиторов и если другая сторона сделки знала об указанной цели должника к моменту совершения сделки (подозрительная сделка). Предполагается, что другая сторона знала об этом, если она признана заинтересованным лицом либо если она знала или должна была знать об ущемлении интересов кредиторов должника, либо о признаках неплатежеспособности или недостаточности имущества должника.
Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 5 и 7 Постановления N 63 для признания сделки недействительной по пункту 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо, чтобы оспаривающее сделку лицо доказало наличие совокупности всех следующих обстоятельств:
сделка была совершена с целью причинить вред имущественным правам кредиторов;
в результате совершения сделки был причинен вред имущественным правам кредиторов;
другая сторона сделки знала или должна была знать об указанной цели должника к моменту совершения сделки (с учетом пункта 7 Постановления N 63).
Наличие указанных презумпций дает возможность признания сделки недействительной на основании пункта 2 статьи 61.1 Закона о банкротстве.
Пунктом 6 Постановления N 63 разъяснено, что согласно абзацам второму - пятому пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве цель причинения вреда имущественным правам кредиторов предполагается, если на момент совершения сделки должник отвечал признаку неплатежеспособности или недостаточности имущества и сделка была совершена безвозмездно или в отношении заинтересованного лица.
Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25.12.2018 N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан" (далее - Постановление N 48), целью оспаривания сделок в рамках дела о банкротстве является возврат в конкурсную массу того имущества, которое может быть реализовано для удовлетворения требований кредиторов. Поэтому не подлежит признанию недействительной сделка, направленная на отчуждение должником жилого помещения, если на момент рассмотрения спора в данном помещении продолжают совместно проживать должник и члены его семьи и при возврате помещения в конкурсную массу оно будет защищено исполнительским иммунитетом.
В силу пункта 1 статьи 213.25 Закона о банкротстве все имущество гражданина, имеющееся на дату принятия решения арбитражного суда о признании гражданина банкротом и введении реализации имущества гражданина и выявленное или приобретенное после даты принятия указанного решения, составляет конкурсную массу, за исключением имущества, определенного пунктом 3 указанной статьи.
В соответствии с пунктом 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве из конкурсной массы исключается имущество, на которое не может быть обращено взыскание в соответствии с гражданским процессуальным законодательством (статья 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее - ГПК РФ), статья 101 Закона о банкротстве).
Таким образом, действующее законодательство предусматривает исключение из конкурсной массы должника имущества, на которое не может быть обращено взыскание.
Положениями статьи 446 ГПК РФ установлено, что взыскание по исполнительным документам не может быть обращено на принадлежащее гражданину-должнику на праве собственности следующее имущество, в том числе жилое помещение (его части), если для гражданина-должника и членов его семьи, совместно проживающих в принадлежащем помещении, оно является единственным пригодным для постоянного проживания помещением, за исключением указанного в настоящем абзаце имущества, если оно является предметом ипотеки и на него в соответствии с законодательством об ипотеке может быть обращено взыскание.
В соответствии с разъяснениями, изложенными в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 04.12.03 N 456-О, положения статьи 446 ГПК РФ, запрещающие обращать взыскание не на любое принадлежащее должнику жилое помещение, а лишь на то, которое является для него единственным пригодным для проживания, направлены на защиту конституционного права на жилище не только самого должника, но и членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, а также на обеспечение охраны государством достоинства личности, как того требует статья 21 (часть 1) Конституции Российской Федерации, условий нормального существования и гарантий социально-экономических прав в соответствии со статьей 25 Всеобщей декларации прав человека.
Исходя из того, что положение абзаца второго части первой статьи 446 ГПК РФ, устанавливая соответствующий имущественный иммунитет, имеет конституционные основания и само по себе не посягает на конституционные ценности, Конституционный Суд Российской Федерации заключил, что назначение исполнительского иммунитета состоит не в том, чтобы в любом случае сохранить за гражданином-должником право собственности на жилое помещение, а в том, чтобы не допустить нарушения конституционного права на жилище в самом его существе, как и умаления человеческого достоинства, гарантируя гражданину-должнику и членам его семьи сохранение обеспеченности жильем на уровне, достаточном для достойного существования.
Следовательно, запрет обращения взыскания на единственное пригодное для постоянного проживания гражданина-должника и членов его семьи жилое помещение конституционно оправдан постольку, поскольку он обеспечивает этим лицам сохранение жилищных условий, приемлемых в конкретной социально-экономической обстановке, от которой и зависят представления о том, какое жилое помещение можно или следует считать достаточным для удовлетворения разумной потребности человека в жилище.
В постановлении Конституционного суда Российской Федерации от 26.04.2021 N 15-П по делу о проверке конституционности положений абзаца второго части первой статьи 446 ГПК РФ и пункта 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве в связи с жалобой гражданина И.И. Ревкова Конституционный Суд Российской Федерации указал на то, что пока и поскольку абзац второй части первой статьи 446 ГПК РФ действует в правовом регулировании без корректив, предписанных Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 14.05.2012 N 11-П, в законодательстве и практике нет ясных ориентиров, допускающих дифференцированное применение имущественного (исполнительского) иммунитета в отношении жилого помещения, принадлежащего на праве собственности гражданину-должнику. Это препятствует обращению взыскания по исполнительным документам на такие жилые помещения, объективные характеристики которых превышают разумно достаточные для удовлетворения потребности в жилище, при том что их стоимость может позволить удовлетворить имущественные притязания взыскателя (значительной их части) и при этом сохранить для гражданина-должника и членов его семьи возможность реализовать конституционное право на жилище.
Обусловленные конституционно значимыми ценностями границы института исполнительского иммунитета в отношении жилых помещений, как они вытекают из постановлений Конституционного Суда Российской Федерации от 14.05.2012 N 11-П, от 26.04.2021 N 15-П состоят в том, чтобы гарантировать гражданам уровень обеспеченности жильем, необходимый для нормального существования без умаления достоинства человека.
Это, однако, не должно исключать ухудшения жилищных условий гражданина-должника и членов его семьи на том лишь основании, что жилое помещение, принадлежащее ему на праве собственности, - независимо от его количественных и качественных характеристик, включая стоимостные, - является для этих лиц единственным пригодным для постоянного проживания.
Такое ухудшение жилищных условий тем более не исключено для тех случаев несостоятельности (банкротства), когда права кредиторов нарушает множественное и неоднократное (систематическое) неисполнение должником обязательств при общих размерах долга, явно несоразмерных имущественному положению гражданина.
Назначение судом по ходатайству кредиторов оценки рыночной стоимости жилого помещения, подпадающего под исполнительский иммунитет, Конституционный Суд Российской Федерации признает предпочтительным либо необходимым в зависимости от обстоятельств дела, поскольку установление этой стоимости может иметь решающее значение в определении оснований к применению указанного исполнительского иммунитета либо к отказу от его применения.
Вместе с тем, в частности, должно быть учтено соотношение рыночной стоимости жилого помещения с величиной долга, погашение которого в существенной части могло бы обеспечить обращение взыскания на жилое помещение, поскольку отказ от исполнительского иммунитета должен иметь реальный смысл именно как способ и условие удовлетворения требований кредиторов, а не карательная санкция (наказание) за неисполненные долги и не средство устрашения должника угрозой отобрания у него и членов его семьи единственного жилища.
Соответственно, решающее значение имеют также перспективы и гарантии обеспечения гражданину-должнику и членам его семьи возможности реализации права на жилище без посягательств на достоинство этих лиц, что вместе с тем не означает отказ от законного принуждения к исполнению обязательств.
Кроме того, Конституционный Суд Российской Федерации установил в названном Постановлении, что отказ при определенных обстоятельствах от применения исполнительского иммунитета не может приводить к нарушению предусмотренного статьей 27 (часть 1) Конституции Российской Федерации права каждого, кто законно находится на территории Российской Федерации, выбирать место пребывания и жительства.
Ухудшение жилищных условий вследствие отказа в применении исполнительского иммунитета не может вынуждать гражданина-должника к изменению места жительства (поселения), что, однако, не препятствует ему согласиться с последствиями, допустимыми по соглашению участников исполнительного производства и (или) производства по делу о несостоятельности (банкротстве).
Таким образом, полагая по-прежнему необходимым предписанное ранее изменение законодательного регулирования, Конституционный Суд Российской Федерации пришел к выводу, что со вступлением в силу итогового решения по настоящему делу (постановление от 26.04.2021 N 15-П) абзац второй части первой статьи 446 ГПК РФ в дальнейшем не может служить нормативно-правовым основанием безусловного отказа в обращении взыскания на жилые помещения, в нем указанные, если суд считает необоснованным применение исполнительского иммунитета, в том числе при несостоятельности (банкротстве) гражданина-должника, поскольку отказ в применении этого иммунитета не оставит его без жилища, пригодного для проживания самого должника и членов его семьи, площадью по крайней мере не меньшей, чем по нормам предоставления жилья на условиях социального найма (поскольку законодателем во исполнение постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 14.05.2012 N 11-П не установлено иное, а наличие хотя бы таких - близких по своему назначению и установленных жилищным законодательством - критериев принятия соответствующего решения необходимо для защиты прав должника и кредитора в их балансе), и в пределах того же поселения, где эти лица проживают. Это условие может быть обеспечено, в частности, если соответствующее жилое помещение предоставляет гражданину-должнику кредитор (взыскатель) в порядке, который установит суд, в том числе в процедуре несостоятельности (банкротства).
Конституционный Суд Российской Федерации указал, кроме того, что суды согласно положениям статьи 17 Конституции Российской Федерации, которым корреспондируют и положения пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, - вправе отказать гражданам-должникам в защите прав, образующих исполнительский иммунитет согласно абзацу второму части первой статьи 446 ГПК РФ в его взаимосвязи с пунктом 3 статьи 213.25 Закона о банкротстве, если по делу установлено, что само приобретение жилого помещения, формально защищенного таким иммунитетом, состоялось со злоупотреблениями, наличие которых позволяет применить к должнику предусмотренные законом последствия злоупотребления.
Среди обстоятельств, которые могли бы иметь значение в соответствующей оценке поведения должника, предшествующего взысканию долга, суды, помимо прочего, вправе учесть и сопоставить, с одной стороны, время присуждения долга этому гражданину, в том числе момент вступления в силу соответствующего судебного постановления, время возбуждения исполнительного производства, а также извещения должника об этих процессуальных событиях и, с другой стороны, время и условия, в том числе суммы (цену) соответствующих сделок и других операций (действий), если должник вследствие их совершения отчуждал деньги, имущественные права, иное свое имущество, с тем чтобы приобрести (создать) объект, защищенный исполнительским иммунитетом.
Как следует из пункта 3 Постановления N 48 при наличии у должника нескольких жилых помещений, принадлежащих ему на праве собственности, помещение, в отношении которого предоставляется исполнительский иммунитет, определяется судом, рассматривающим дело о банкротстве, исходя из необходимости как удовлетворения требований кредиторов, так и защиты конституционного права на жилище самого гражданина-должника и членов его семьи, в том числе находящихся на его иждивении несовершеннолетних, престарелых, инвалидов, обеспечения указанным лицам нормальных условий существования и гарантий их социально-экономических прав.
Рассматривая заявление об исключении имущества из конкурсной массы должника, суд должен учитывать, что механизм банкротства граждан является правовой основой для чрезвычайного (экстраординарного) способа освобождения должника от требований (части требований кредиторов), как заявленных в процедурах банкротства, так и не заявленных. При этом должник, действующий добросовестно, должен претерпеть неблагоприятные для себя последствия признания банкротом, выражающиеся, прежде всего, в передаче в конкурсную массу максимально возможного по объему имущества и имущественных прав в целях погашения (частичного погашения) требований кредиторов, обязательства перед которыми должником надлежащим образом исполнены не были. Механизм банкротства граждан не может быть использован в ущерб интересов кредиторов, необходимо соблюдение разумного баланса.
Статус банкрота подразумевает весьма существенные ограничения гражданина в правах, как личных, так и имущественных. Признание гражданина банкротом и введение процедуры реализации имущества должника означает, что арбитражный суд при рассмотрении вопроса об исключении имущества гражданина из конкурсной массы обязан соблюсти минимально возможный стандарт обеспечения достаточной жизнедеятельности должника.
Тот факт, что жилое помещение является единственным жильем, не является безусловным основанием для исключения данного имущества из конкурсной массы, а исследованию подлежат обстоятельства добросовестности должника (с учетом повышенного стандарта доказывания), которые в своей совокупности, могли привести к тому, что иное имущество, в том числе, жилые помещения, выбыли из собственности должника, что и привело к тому, что спорное имущество приобрело статус единственного (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации N 305-ЭС18-15724 от 29.11.2018).
Оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения (пункт 1 названного постановления).
В соответствии с разъяснениями, данными в абзаце третьем пункта 26 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.06.2012 N 35 "О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о банкротстве", при оценке достоверности факта наличия требования, основанного на передаче должнику наличных денежных средств, подтверждаемого только его распиской или квитанцией к приходному кассовому ордеру, суду надлежит учитывать среди прочего следующие обстоятельства: позволяло ли финансовое положение кредитора (с учетом его доходов) предоставить должнику соответствующие денежные средства, имеются ли в деле удовлетворительные сведения о том, как полученные средства были истрачены должником, отражалось ли получение этих средств в бухгалтерском и налоговом учете и отчетности и т.д. Также в таких случаях при наличии сомнений во времени изготовления документов суд может назначить соответствующую экспертизу, в том числе по своей инициативе (пункт 3 статьи 50 Закона о банкротстве). Аналогичный подход применяется и при рассмотрении судом заявлений об оспаривании сделок.
Как следует из материалов дела и установлено судами, на основании решения и.о. мирового судьи судебного участка N 227 Сергиево-Посадского судебного района Московской области от 12.04.2018 расторгнут брак между должником и Беляевой М.В., о чем 17.05.2018 составлена запись акта о расторжении брака.
18.06.2018 между должником и Беляевой М.В. было заключено соглашение о разделе общего имущества между бывшими супругами, по условиям которого в период брака к моменту заключения настоящего соглашения бывшими супругами было нажито следующее имущество:
квартира, находящаяся по адресу: Московская область, Сергиево-Посадский муниципальный район, городское поселение Сергиев Посад, улица Воробьевская, д. 33а, кв. 61, общей площадью 166,6 кв. м, кадастровой стоимостью 8 044 027,77 руб.;
помещение, находящееся по адресу: Московская область, Сергиево-Посадский муниципальный район, городское поселение Сергиев Посад, улица Воробьевская, д. 33а, пом. 125, площадью 5,3 кв. м, назначение: нежилое, расположено на 04 этаже, кадастровой стоимостью 33 584,51 руб.
В силу пункта 2.2. соглашения стороны договариваются по взаимному согласию, что вышеназванное имущество остается в собственности Беляевой М.В.
В соответствии с пунктом 2.3. соглашения Беляева М.В. в возмещение полученного имущества обязалась выплатить должнику 1 010 000 руб. не позднее 30.06.2018. Денежные средства в сумме 1 010 000 руб. были получены должником от Беляевой М.В. 19.06.2018 согласно расписке должника.
Определением Арбитражного суда Московской области от 27.01.2020 на основании заявления ПАО "Банк Уралсиб" было возбуждено производство по делу о банкротстве Беляева С.Е.
Решением Арбитражного суда Московской области от 24.07.2020 Беляев С.Е. признан банкротом, в отношении него введена процедура реализации имущества гражданина, финансовым управляющим утвержден Беликов Е.Е.
Обращаясь в арбитражный суд с заявлением, ПАО "Банк Уралсиб" указало, что соглашение о разделе имущества является недействительной сделкой, совершенной в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов должника.
Удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции пришел к выводу о наличии оснований для признания сделки недействительной, предусмотренных пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.
Суд апелляционной инстанции, не соглашаясь с выводами суда первой инстанции, верно исходил из следующего.
Как было указано ранее, производство по делу о банкротстве должника возбуждено определением Арбитражного суда Московской области от 27.01.2020, а оспариваемое соглашение о разделе имущества заключено должником с Беляевой М.В. 18.06.2018, то есть в период подозрительности, установленный пунктом 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве.
Судом апелляционной инстанции установлено, что на дату заключения указанного договора должник обладал признаками несостоятельности, поскольку имел следующие неисполненные обязательства:
1. кредитный договор от 30.09.2016 N 1663021/1120 на сумму 250 000 руб. (ПАО "Россельхозбанк"),
2. кредитный договор от 28.03.2018 N 9210-723/00324 (ПАО "Банк Уралсиб");
3. кредитный договор от 02.07.2013 N 30074-Р006556 на сумму 350 000 руб. (ПАО "Кредит Европа Банк");
4. кредитный договор от 20.06.2005 N 33591477, задолженность 179 000 руб. (ПАО "Русский стандарт Банк");
5. кредитный договор от 14.09.2015 N 0177764909 (к/карта) (ПАО "Тинькофф Банк"),
6. кредитный договор от 30.05.2018 N 625/0000-0735181 (ПАО "ВТБ Банк");
7. кредитный договор от 31.05.2018 N 48018005537011 (ПАО "Банк Возрождение");
8. кредитный договор N 722725362 от 31.05.2018 (ПАО "ПСББанк"), задолженность в сумме 707 842,20 руб.
9. кредитная карта от 31.05.2018 (N счета 40817810811440010422 на сумму 500 000 руб. (Восточный Банк);
10. кредитный договор от 31.05.2018 на сумму 600 000 руб. от 31.05.2018 (Сити Банк);
11. кредитный договор от 31.05.2018 N 1763411/0236 на сумму 750 000 руб. (Россельхоз Банк);
12. кредитный договор от 31.05.2018 N 1863021/1327 на сумму 415 814,60 руб. (Россельхозбанк);
13. кредитный договор от 31.05.2018 N 00042ML000000000798 на сумму 750 000 руб. (Кредит Европа Банк);
14. кредитный договор от 31.05.2018 N 121274004 на сумму 560 000 руб. (Русский стандарт Банк);
15. кредитный договор от 31.05.2018 N 142479/18 на сумму 1 500 000 руб. (МКБ Банк);
16. кредитный договор от 31.05.2018 N MN 1448053 на сумму 182 000 руб.;
17. кредитный договор от 01.06.2018 N 17470118777 (Совкомбанк);
18. кредитный договор от 02.06.2018 N 121249546 на сумму 299 000 руб. (Русский стандарт Банк);
19. кредитный договор (к/карта) от 26.06.2018 на сумму 600 000 руб. (Сбербанк).
Соответствующие требования кредиторов были включены в реестр требований кредиторов должника.
Таким образом, суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что оспариваемая сделка совершена при наличии признаков неплатежеспособности должника.
При этом суд первой инстанции правильно указал, что должник в течение непродолжительного времени до заключения оспариваемой сделки принял на себя значительные обязательства перед кредитными организациями.
Кроме того, им представлено обоснование получения такой значительной суммы и цели заключения в столь короткий период времени сразу нескольких кредитных договоров.
Как верно указано судом апелляционной инстанции, должник принял на себя заведомо неисполнимые обязательства, ввел кредиторов в заблуждение, то есть совершил действия, которые и привели его к банкротству.
О наличии у должника обязательств перед кредиторами не могло быть неизвестно Беляевой М.В. в силу ее статуса супруги должника на момент возникновения данных обязательств.
Судом апелляционной инстанции установлено, что по условиям рассматриваемого соглашения недвижимое имущество кадастровой стоимостью 8 077 611,51 руб. (половина стоимости которого причиталась бы должнику при разделе) фактически было отчуждено должником за 1 010 000 рублей.
Таким образом, оспариваемая сделка была совершена в период неплатежеспособности должника в отношении заинтересованного лица при неравноценном встречном исполнении.
Вместе с тем судом апелляционной инстанции верно указано, что по смыслу действующего законодательства, заявителю необходимо доказать, что в отсутствие данного договора конкурсная масса должника была бы пополнена за счет общего имущества супругов.
Судом апелляционной инстанции установлено, что в результате заключения оспариваемого соглашения на приобретенное в период брака имущество (квартира и нежилое помещение) был установлен режим раздельной собственности супругов.
Как следует из материалов дела, в спорной квартире по адресу: Московская область, г.п. Сергиев Посад, ул. Воробьевская, д. 33а, кв. 61, зарегистрированы сам должник, его бывшая супруга Беляева М.В. и их дети - Беляева В.С. и Беляев Д.С..
Иного жилого помещения, пригодного для проживания, у Беляева должника не имеется.
Суд апелляционной инстанции исходил из того, что доказательств того, что должником были совершены умышленные действия, направленные на придание квартире, расположенной по адресу: Московская область, г.п. Сергиев Посад, ул. Воробьевская, д. 33а, кв. 61, статуса единственного жилья в целях предотвращения обращения взыскания на нее представлено не было.
Судом апелляционной инстанции установлено, что спорная квартира была образована путем объединения трех жилых помещений, приобретенных Беляевой М.В. по договорам участия в долевом строительстве от 22.08.2011 N 33Б-15, от 22.08.2011 N 33Б-16/1 и договору купли-продажи квартиры от 20.03.2012.
При этом приобретенную ей в 1998 году до брака с должником однокомнатную квартиру по адресу: Московская область, Пушкинский район, поселок Лесные Поляны, ул. Центральная, д. 4, кв. 32, Беляева М.В. реализовала по договору купли-продажи от 25.10.2011 в целях приобретения вышеуказанных жилых помещений.
Сведений о том, что супругам Беляевым принадлежали иные жилые помещения, которые были реализованы в целях искусственного придания спорной квартире статуса единственного жилья, как указал суд апелляционной инстанции, представлено не было.
Как и не представлено доказательств злоупотребления правом сторонами оспариваемой сделки при определении режима собственности в отношении квартиры по адресу: Московская область, г.п. Сергиев Посад, ул. Воробьевская, д. 33а, кв. 61.
При таких обстоятельствах судом апелляционной инстанции верно указано, что поскольку данная квартира является единственным жильем должника и защищена исполнительским иммунитетом, оснований для неприменения которого не имеется, данное имущество не может быть реализовано в составе конкурсной массы, а значит изменение режима собственности супругов на него не привело к причинения вреда имущественным правам кредиторов должника.
Доводы кассатора о смене должником места регистрации не опровергают выводы суда апелляционной инстанции об отсутствии у него в собственности иного жилого помещения.
На обстоятельства того, что названная квартира является роскошным жильем, кассатор не ссылается, доводы должника о наличии у должника и его бывшей супруги двух разнополых детей с разницей в возрасте 10 лет не опровергает.
Также из доводов кассационной жалобы не следует, что в судах нижестоящих инстанций приводились доводы и представлялись доказательства о возможности раздела данной квартиры на две самостоятельные, пригодные для жилья квартиры, о стоимости такого раздела, например, экспертное заключение по данному вопросу.
С учетом изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к верному выводу о том, что у суда первой инстанции не имелось оснований для удовлетворения требований в части названной квартиры.
Оспариваемым соглашением стороны также определили режим собственности в отношении нежилого помещения N 125 площадью 5,3 кв. м, расположенного по адресу: Московская область, г.п. Сергиев Посад, ул. Воробьевская, д. 33а, кв. 61.
Данное помещение было приобретено Беляевой М.В. по договору уступки права требования (цессии) N 33Б-Н4 от 07.07.2012 и подлежало включению в конкурсную массу должника как совместно нажитое имущество.
Судом апелляционной инстанции верно указано, что действующее законодательство не относит нежилые помещения вспомогательного назначения к имуществу, на которое распространяется исполнительский иммунитет, как на единственное жилое помещение должника.
Следовательно, отчуждение данного помещения по оспариваемому соглашению повлияло на уменьшение конкурсной массы должника.
Как указывалось ранее, по соглашению от 18.06.2018 Беляевой М.В. было передано имущество кадастровой стоимостью 8 077 612,28 руб. (в том числе, нежилое помещение, стоимостью 33 584,51 руб.), за которое она обязалась выплатить Беляеву С.Е. 1 010 000 руб. не позднее 30.06.2018.
В подтверждение факта передачи денежных средств Беляевой М.В. в сумме 1 010 000 руб. в материалы дела была представлена расписка должника от 19.06.2018.
В подтверждение факта наличия у Беляевой М.В. денежных средств для передачи должнику Беляева М.В. представила в материалы дела:
договор займа от 28.05.2018, заключенный с Мирошниченко Е.О.,
расписку от 28.05.2018 о получении от Мирошниченко Е.О. денежных средств в сумме 1 100 000 руб. по договору займа от 28.05.2018,
справки о доходах и суммах налога физического лица по форме 2-НДФЛ в отношении Мирошниченко Е.О. за 2016-2018 годы,
расписку от 31.07.2019 о возврате Мирошниченко Е.О. денежных средств в сумме 1 100 000 руб.,
договор купли-продажи квартиры от 24.06.2019, заключенный с Беляевой Л.И.,
расписку от 24.06.2019 о получении от Беляевой Л.И. 3 150 000 руб. в счет оплаты по договору купли-продажи,
налоговую декларацию за 2019 год.
Исследовав и оценив представленные документы, суд апелляционной инстанции пришел к правомерному выводу о том, что они не являются достаточными доказательствами факта наличия у Беляевой М.В. денежных средств в сумме 1 010 000 руб. для передачи должнику по расписке от 19.06.2018.
Так, из справок по форме 2-НДФЛ следовало, что совокупный доход Мирошниченко Е.О. за 2016-2017 годы и 5 месяцев 2018 года (до заключения договора займа с Беляевой М.В.) составил 2 014 624,13 руб. после вычета налога.
Доказательств того, что Мирошниченко Е.О. на протяжении указанного периода аккумулировал денежные средства в целях передачи Беляевой М.В. или снял их с расчетного счета непосредственно перед заключением договора займа от 28.05.2018 представлено не было.
Как и не было раскрыто наличие экономической целесообразности для Мирошниченко Е.О. в предоставлении Беляевой М.В. беспроцентного займа в сумме 1 100 000 руб. на длительный срок (около 11 месяцев).
Кроме того, судом апелляционной инстанции указано, что в материалах дела отсутствуют доказательства, что обязательства должника перед кредитными организациями были погашены именно за счет полученных от Беляевой М.В. денежных средств.
Имеющиеся в материалах дела выписки по счетам должника не позволили суду соотнести даты внесения наличных денежных средств и соответствующие суммы с фактом получения должником от Беляевой М.В. денежных средств в сумме 1 010 000 руб.
При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции обоснованно указал, что обжалуемым соглашением в части определения режима единоличной собственности Беляевой М.В. на нежилое помещение были нарушены права кредиторов должника, которые лишись возможности получить удовлетворение своих требований за счет данного имущества, отчужденного должником безвозмездно.
В связи с чем суд апелляционной инстанции пришел к верному выводу о том, что соглашение о разделе общего имущества от 18.06.2018 является недействительным в части передачи в собственность Беляевой М.В., помещения площадью 5,3 кв. м, находящегося по адресу: г. Сергиев Посад, ул. Воробьевская, д. 33а, пом. 125.
С учетом обстоятельств настоящего обособленного спора, суд апелляционной инстанции верно применил последствия признания оспариваемой сделки недействительной в части передачи в собственность Беляевой М.В. помещения площадью 5,3 кв. м, находящегося по адресу: г. Сергиев Посад, ул. Воробьевская, д. 33а, пом. 125 в виде восстановления права совместной собственности должника и Беляевой М.В. на это имущество.
Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции не установил оснований для изменения или отмены постановления суда апелляционной инстанции, предусмотренных в части 1 статьи 288 АПК РФ.
Доводы кассационной жалобы изучены судом, однако они подлежат отклонению, поскольку данные доводы основаны на неверном толковании норм права, с учетом установленных судом фактических обстоятельств дела.
Кроме того, указанные в кассационной жалобе доводы были предметом рассмотрения и оценки суда апелляционной инстанции и были им обоснованно отклонены.
Иная оценка заявителем кассационной жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и толкование положений закона не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.
Как разъяснено в абзаце втором пункта 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 N 13 "О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции", с учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 АПК РФ), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 АПК РФ), не допускается.
Таким образом, на основании вышеизложенного суд кассационной инстанции считает, что оснований для удовлетворения кассационной жалобы по заявленным в ней доводам не имеется.
Руководствуясь статьями 176, 284 - 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Арбитражный суд Московского округа
постановил:
постановление Десятого арбитражного апелляционного суда от 03.03.2023 по делу N А41-2827/2020 оставить без изменения, кассационную жалобу - без удовлетворения.
Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в срок, не превышающий двух месяцев со дня его принятия, в порядке, предусмотренном статьей 291.1 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.
